Я – маргинал!
И теперь мне не стыдно в этом признаться. Время пришло. Нас много. Мы – большинство человечества!
Как нас узнать? Да оглянитесь вокруг, и узнаете. Мы всюду. У станка и у власти, в поле и в школе.
Главное наше отличие в том, что у нас, у маргиналов, нет дома. Конечно, спроси нас, мы скажем, дом есть. Только мы, в отличие от вас, не маргиналов, его представляем себе иначе. Нашим домом мы называем место, где мы спим, где лежит наше белье, наши носки, и где хранится наша зубная щетка. Не ищите в этом понятии еще чего-то, это все. По большому счету, мы им не дорожим. Мы, конечно, к нему привязаны, но это привязанность больше похожа на нежелание перемен.
Точно так же мы относимся и к людям. Мы ими, никем в отдельности, не дорожим, мы их терпим, потому что так сложились обстоятельства и они рядом. С таким же успехом рядом могли быть совершенно другие люди. Случись такое, мы об этих нисколько бы не пожалели. Как сейчас нисколько не жалеем о тех, других, которые могли быть с нами.
Первое время, когда мы только покидаем место, где родились и росли, нам страшно. Мы понимаем, где бы мы потом ни жили, никогда и нигде у нас дома не будет. И от этого понимания страшно. Нам страшно. Мы становимся агрессивны, злы и жестоки, чтобы не бояться жить без дома. Легко быть храбрым у родных ворот, за которыми множество таких, как вы, и зная, что в любой момент они придут вам на помощь. У нас этого нет: ни дома, ни ворот, ни тех, кто готов прийти нам на помощь. Мы одиночки и поэтому постоянно в агрессивной защите, чтобы нас не застали врасплох.
Потом мы привыкаем жить так, мы постепенно освобождаемся от памяти, в которой запахи, звуки, картинки, цвет родных стен, прикосновения дома – все то, что делает человека слабым и зависимым.
Только после такого очищения мы – маргиналы.
Жители иных миров.
Граждане мира. Без роду и племени.
Агрессивные, чтобы другие не трогали.
Сентиментальные и жестокие, как все сентиментальные.
Нигде не пускающие корней, потому как их у нас нет – они давно оторвались и где-то там, в родной земле, засохли.
Мы редко любим себя, а других любить никого не можем. Мы можем сострадать героям книги или кино до слез, а при этом не видеть реальные страдания живущего рядом с нами. Нет, не то что мы не видим, мы видим, но мы не знаем, как себя нужно вести. Нет, мы знаем, как нужно себя вести, мы видели это в кино и в жизни других людей, но нам так вести себя трудно. Глядя в экран телевизора, или в книгу, мы можем рыдать над чужими страданиями. А в реальной жизни мы сострадать можем только театрально. Вся наша реальная жизнь среди вас, не маргиналов – это театр. Мы вынуждены играть кого-то, кого сами же презираем. Просто за годы жизни среди вас мы выяснили, что в каждой ситуации нужно вести себя так-то и так. Само это поведение, в глубине души, мы считаем глупым, бессмысленным, поэтому оно у нас всегда вымученное, как выпрошенное кем-то.
И все-таки мы можем слыть за тонко чувствующих людей, потому что заучили набор правил и набор поведения, которые и создают из нас этот образ. Любовь, сострадание, милосердие, внимание, забота… – все эти ваши ценности для нас создают большие проблемы: мы вынуждены их изображать. Мы театральны в худшем смысле этого слова, потому что наше поведение, наши поступки целиком публичны. Если мы твердо знаем, что нас никто не видит, мы с легкостью, держа в руках баклажку полную воды, пройдем мимо умирающего от жажды. Нет, рассуждать мы ни о чем не будем. Мы просто пройдем мимо. И сразу же забудем. Это важное наше отличие: не помнить того, что прошло и сейчас не может влиять на нашу жизнь. Мы стараемся всё и всех перевести в категорию не влияющих на нас.
О, если мы знаем, что за нами наблюдаете вы, не маргиналы, наше поведение будет совсем иным! Но никому ведь не видно, что думать мы при этом будем то же самое. Мы большие мастера на эти показные акции. Мы их очень любим, потому что на них мы зарабатываем себе бонусы по жизни среди вас. Благодаря им, мы женимся или выходим замуж, получаем знаки внимания от других людей, пользуемся, так сказать, их кредитами любви, доверия, сострадания, заботы.
Но если, вдруг, эти акции принимают затяжной характер, если нужно выкладываться не только на премьере, то у нас есть масса хороших безотказных приемов, а самый беспроигрышный из них: «я значительно больше нужен в другом месте». Никто же не будет проверять насколько больше, или нужен ли там вообще. А если же проверяют или просят, умоляют остаться, помочь, мы обижаемся на непонимание!
Это просто великолепный ход: обидеться! Ведь даже в вашем мире обиженному позволено быть глухим. Во всяком случае, это не очень осуждается. А потом пусть вопят, что хотят – мы ведь на самом деле ничего не слышим. Мы только изображаем, что обиделись и поэтому не можем слышать...
Но если уж что-то очень сложно среди этих людей становится, то мы, обиженные черствостью и непониманием (это специально для вас, не маргиналов: что-то такое непременно должно быть!), уходим навсегда. Нам не жалко! Мы их уже забыли.
Смешные вы, не маргиналы. А вы бы в любом случае мучились: с ними от усталости, без них – совестью.
Для нас самые важные ценности в жизни: свобода и независимость. А самая ненавистная для нас та зависимость, которую вы называете по-вашему «полезность» или «нужность». Она опутывает весь ваш мир, она связывает вас друг с другом прочней стальных оков и колючей проволоки. Оттого-то ваша жизнь столь мелочна и суетлива, с бесчисленными оглядками на других. Вы полностью зависите от этих пут. Вы не свободны, вы рабы вашей нужности кому-то. Она и нас могла бы лишить свободы, если бы мы были слабей.
Наша сила в том, что мы, маргиналы, раньше других поняли, что за свободную и независимую жизнь нужно платить в первую очередь этими вашими ценностями: совестью, любовью, добротой, состраданием. Нам было легко этим платить. У нас этого нет, а если и было, то очень давно. Это мы оставили в другом мире. Эти смешные ценности, которые не попробовать на зуб, не взвесить, легко было отдавать. Выйди публично и скажи: «вот вам моя совесть, душа, любовь – бросаю вам их под ноги». И сделай вид, что что-то бросил. Вы верили. Да еще нас же и жалели.
Мы предадим вас в самой пустячной ситуации, когда от нас потребуется хоть малейшее напряжение, потому что мы не захотим напрягать себя: переступить через страх, пойти наперекор окружающему большинству, или сильному. Это мы громче вас кричали: «Я клеймлю позором своего отца, врага народа и моего врага!»
Только не нужно плеваться, в глубине души вы понимаете, почему мы это делали. Тем более что вы там тоже были, как часть народа. Весь народ клеймил, значит и вы, в том числе, клеймили. Только вы остаток жизни мучились, страдали, вешались, стрелялись, спивались…
А мы сказали и забыли. Потому что это ваши игрушки. Это вам нужно кого-либо любить или ненавидеть, славословить и клеймить. Нам это не нужно. Мы никого не любим и никому не верим. К другому человеку мы относимся, как к помехе или, как к средству. И больше никак.
Почему мы легко разоблачаемся сейчас?
Верно, еще несколько лет назад мы бы этого не сделали. Но сейчас ситуация изменилась. Мы теперь – большинство человечества. А если так, то почему меньшинство будет нам навязывать свои ценности? Хватит нам прятаться и прятать свое истинное лицо. Мы его, честно говоря, уже давно не прячем, это мы так, по давней привычке, сыграли! Вы его, наше лицо, уже давно увидели. Увидели и закрыли глаза, чтобы не видеть. И правильно сделали, что закрыли глаза. Вам нужно было бы содрогнуться: с нами вам, не маргиналам, будет очень и очень не сладко. И это справедливо: ведь нам с вами тоже было плохо.
Теперь вы попробуйте выжить! Смешные вы, сю-сю-сю, му-сю-сю!.. Ха-ха-ха! Не могу! Ха-ха-ха! Как представлю вас в нашем мире, смеюсь до икоты! Хорошо, что вы еще есть, с вами нам будет веселей! Хотя бы первое время...
Честь, мундир, родные стены, любовь, кровь, сопли – вопли, слезы – грезы – и березы!.. Ха-ха-ха! И обо всем этом вы рассуждаете вполне серьезно, и так же серьезно относитесь. Ну-ну!.. С такими заморочками вас можно брать тепленькими: обирать, обманывать, отнимать. Вы за это готовы отдавать все, включая собственную жизнь…
Нет, не могу без смеха, как только представлю, так… Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха!
октябрь, 2009
