Кремлёвские трубы

Я проснулся. Буран, под который я засыпал вчера вечером и который напоминал о себе свистом за окном ночью, к утру утих. В верхнюю часть окна сияло яркое солнце. Я подбежал к окну. Оно наполовину занесено снегом. Чтобы увидеть что там, за окном, мне приходится встать на табуретку.

Ослепили белизна снега и сияние солнца. Сверкающий, кристаллический, голубоватый огонь. Снег… Мне кажется, что так всюду: «от Москвы до наших до окраин, с южных гор до северных морей…»

В соседнем дворе люди откапывают дверь занесённого снегом вместе с крышей жилища. Не видно даже печной трубы. Грязно-цветные пятна людских фигурок пачкают сияющую белизну. Люди копошатся, машут лопатами, искрящийся сухой снег мерными волнами летит из-под их лопат и медленно, сияя, оседает, теряется, смешивается с лежащим…

Мне представляется, как где-то там, в далёкой Москве, у засыпанного по самые звёзды Кремля огромной толпой собрались москвичи с лопатами. Откапывают Кремль, в котором дрожит от холода советское правительство. В Кремле ведь холодно – печей нет. Если бы были, то рядом со звёздами на башнях были бы видны печные трубы, а их-то нет!

Я беру лист бумаги и рисую на нём местами выглядывающую из снега кремлёвскую стену, засыпанные башни, звёзды на них, а рядом со звёздами обильно дымящие печные трубы… Готово!

- Бабуся, бабуся!

С рисунком бегу к бабусе на кухню. Она делает баранки с маком. Уже отварила их в кипятке, уложила таких скользких на большую деревянную лопату, обильно посыпала маковым зерном и, открыв зев печи, подёргивая лопату, ловко усадила их на горячий чистый под – дно печи. Закрывает заслонкой багрово сияющую пасть печи, раскрасневшаяся, поворачивается ко мне. Я протягиваю ей свой рисунок. Дымы на нём мне особенно удались. Они то вьются кольцами, то струятся потоками в высокое безоблачное небо.

Бабуся тоже рада, что я согрел кремлёвское правительство:

- То ты молодец, що йим пичи зробыв, щоб нэ змэрзлы. Сам лизь на пичь, дывы, яки ноги красни! Дэ твои носки? Одинь зараз!

Искать носки не хочется и лезу на печь. Буду ждать первые готовые баранки. Это не долго. Это скоро...

Листок с Кремлёвскими дымами бабуся положила на подоконник и он постепенно темнеет от слёз тающего на стёклах льда. «Потом ещё нарисую», - думаю я, – «Мне это не трудно».