Впечатления о Школе Личности и Сущности
(Напоминание себе и друзьям)
Бессонная ночь в поезде, «газель» с укутанными в шубы и шапки людьми, сбор денег на «газель»… Слева А., пререкается с водителем по поводу неясности дороги и роняет вещи. У меня перед глазами оказывается стихотворение какого-то древнего грека о зимнем холоде и о шкурах и вине, которые непременно согреют нас...
Машинально повторяю. А. тоже бубнит себе под нос творение другого древнего грека… Хочется спать … Глаза закрываются сами собой. Нас ждут античные каникулы.
Въезжаем на территорию турбазы. Светлые бревенчатые домики, как с картинки. Все начинают выгружатьсяи расселяться. Вижу друзей и начинаю просыпаться. Усталость сменяется тихой радостью от встречи с друзьями. Уютные чистые комнаты и небольшая гостиная с камином.
Как хорошо! Чувство, что наконец-то вернулась домой. За окном – 20 , но день ясный и светлый. Сосны, ширь замерзшего горьковского моря и белый чистый снег, хрустящий под ногами.
Днем мы садимся за деревянный овальный стол, и нас кормят вкусным обедом. Тихо, спокойно. То тут, то там слышится неспешный разговор. Как будто мы живем тут давно и никуда уже отсюда не уедем. Мы дома.
Мы садимся в круг, начинается беседа. Пространство начинает сгущаться. Аркадий задает ориентир:важна связь между высочайшими духовными фиксациями и реальной духовной практикой, нужно понимание, откуда вытекают практики, которыми мы занимаемся каждый день, и тогда на вершине практики мы получим подтверждение тех принципов, ради которых мы действуем.
Вроде все ясно – вспоминаются домашние заготовки об устройстве космоса и человека. Наверху Бог, сразу под ним ангелы, светлые духи, в самой середине – человек, а ниже – ассуры, голодные духи, демоны. Бог создал вселенную и человека. Человек – часть его творения и создан по образу и подобию божьему. И в этом подсказка для человека, как исполнить божественный замысел, следовать воле Бога, ведь на все Воля Его.И вот когда-то давно в этом чудесном миречто-то нарушилосьи все пошло вкривь и вкось : человек выпал из Рая и стал все больше удаляться от Бога. Он забыл свой центр, свою основу, свою Суть. Он потерял связь с Богом и с самим собой. И теперь его задача, его смылв том, чтобы стремитьсяк Богу, искать его в себе и в мире, воспитывать в себе нужные качества и отметать ненужные для того, чтобы двигаться к центру. Правильные мысли, правильные чувства, правильные действия помогут центростремительному движению, восстановят Гармонию, Порядок, Целостность и Единство. Подсказки для центростремительного и богостремительного движения у человека есть везде: и в разумном устройстве солнечной системе, где в центре светит солнце, а вокруг него на разном удалении вращаются планеты; и в природе, где все растения тянутся вверх и имеют корни, ствол, цветы и плоды; и в устройстве человеческого тела, гдепрямоходящий человек несет на своем позвоночнике голову – центр разума,а ногами опирается за землю и способен к действию, движению.
Ум спокоен, он вроде бы все понимает и готов предъявить практики,способные восстановить порядок и гармонию в человеке и в мире. Он вальяжно расположился на качелях божественного треугольника. Он похож на обезьяну, жующую бананы.Наевшись, она будет готова к работе: поливать деревья, которые неизменно растут вверх, сажать цветы, которые радуют глаз Бога, растить плоды, подтверждающие разумностьи осмысленность устройства божьего мира. Кругом подсказки, как жить целостно и гармонично, как собирать себя всоответствии с волей Бога и своей глубинной Сутью. Ведь как наверху, так и внизу, как снаружи, так и внутри. И стоит лишь увидеть себя и раскаяться в своих грехах, и влияния высших сил войдут в твою жизнь. А на горизонте забрезжит перманентное Я…
Христианско-иудейско-гурджиевский замес.. Обрывки выхваченных понятий и концепцийкак-то замысловато переплетаются в уме и дают ощущение стабильности, опоры…
Но тут появляется Алексей. Мы погружаемся в Древнюю Грецию. Безумные вакханки, разрывающие тела козла и обмазывающие себя его кровью, мужской театр с его трагедиями и особым наркотическим вином, пифии, дышащие галлюциногенными парами и выкрикивающимив экстазе безумные пророческие фразы. Орфические и диониссийские культы дышат силой, безумной энергией Хаоса, вырывающейся из Бездны.Сам Алексей пружинит эросом, как огнедышащий дракон, подталкивая неведомую силу вверх энергичным движением рук от солнечного сплетенияк голове и выше. Пространство еще больше сгущается…. Кажется, что безумные стихии сейчас зальют пространство уютного зала с камином. Но Алексей не дает этому произойти и дает эросу направление, превращая его в высокий Логос.
Рядом с Алексеем появляются Платон и Сократ. И тут же разворачиваются стройные диалоги Сократа, в которых, кажется, все продуманои четко выстроено и нет местаэмоциям и лишним фразам. Необычная логика,неожиданные виражи мысли… Высшее благо, справедливость, смысл государства….
Удивительно! Тексты тибетского буддизма, диалоги Платона, раннее христианство оказываются связаны одним Логосом. Логос, взятый у Платона, становится основой христианских догматов. И Алексей с воодушевлением рассказывает, как8 лет назад его ошеломило полное сходство текста буддийского гимна и одного из текстов Платона, и с тех пор и онстал кропотливым исследователей античной философии и Платона. Вслед за Алексеем мы поднимается на высоту Поэтоса – создателя, делателя. Мы пытаемся оседлать Дракона Хаоса, и направляем его к высоким идеям.
«О, боги!», - восклицаем мы, вторя Алексею, - «Как это все постичь?!»
Но что-то остается недосказанным, незавершенным. Пространство звенит, вибрирует, но обезьяна все еще по-прежнему чувствует себя удовлетворительно. Она автоматически пристраивает новые понятия в свой понятный мир: Эрос и Логос удобно располагаются рядом с Богом-создателем и другими духами и ангелами.
Но тут по мановению волшебной палочки Аркадияпоявляется Сунья, Практрити, безразличная ко всему Пустота, безжалостный Хаос. Он стоит за Богом и его Творением, он безразличен к богу и его Творению. Не спасает порядок, гармония, целостность и центростремительное движение. Бог становится тогурджиевским эгоистичным старикашкой, создавшим мир лишь затем, чтобы продлить свое существование, то тираническим иудейским Иеговой, требующим от людей полного повиновения и страха, то вообще какой-то пустой мамлеевской куклой. Бог скукоживается и тает, и весь треугольник разваливается. Обезьяна бунтует, гневается, боится и пытается на лету схватить летящие в Бездну обломки и склеить их скотчем. Ведь сидеть же ей где-то надо, нужно за что-то ухватиться, нужно на что-то опереться, чтобы строить тактику и стратегию своей жизни... Но Сунья неумолима. Она с безразличием смотрит на обезьянью суету и обезьяна, не выдержав ее напора, падает в Бездну.
Ошеломление после магических пассов Аркадия не проходит….
Что такое Сунья? Может быть, это гурджиевский Геропас, который сметает все на своем пути и не жалеет даже героев, а может быть это буддийская Пустота? Как можно на нее опереться? Иможно ли на что-то опереться, если Сунья, которая за всем, не признает ни законов, нибожественной иерархии?. И как же делать усилия, преодолевая себя, ведь непонятно тогда, куда их направлять и что именно в себе преодолевать?
До этого дня казалось, что ориентирыужеопределены, естьясность,куда двигаться и от чего отказываться. Но тут стало расти чувство, что все, что известно – слишком ограничено, слишком понятно и удобно, значит, потеряно нечто живое, важное. Ведь свободные птицы летают в пространстве без ориентиров.
Пока обезьяна собирала обломки разлетевшихся ветокразломанного треугольника, нечто внутри пыталось осмыслить то, что стоит за пределами мыслимого, за пределами фиксированной формы и усвоенных представлений осебе и мире..Но тщетно. Лишь ощущение силы, энергии и предчувствие, чтораздвинутьграницыузкого восприятия возможно, висело в воздухе. И появляласьсобранность, особая внимательность, легкость и непривязанность к самой себе.
Аркадий опять напоминал: «Задача человека – все время отодвигать границу в сторону Предельного, расширяя и отодвигая тот объем, в котором мы находимся». И действительно, как можно на что-то опереться, если безграничная Пракрити, причина Всего, общее свойство всех вещей,превращается в проявленный мир, в мир вещей, в материю, чтобы опять вернутьсяв Хаос, в беспредельность. Если буддийская Дукха - это безопорность, и напоминает нам, что не на что нельзя положиться, не за что зацепиться. Дукха – это то, что меняется и не имеет корней. И именно это мы называем страданием.
Но возможно ли наметить какие-то ориентиры в этом всепроникающем дыхании Суньи?
…Можно все, если ты чувствуешь особый Ветер….
В эти дниВетер этот гулялпо нашим комнатам, будоражил наши сердца, не давал умам каменеть,уносил нас то к древним грекам, то к буддистам, то к первым христианам. Прятался в тарелках с супом, утренних прогулках, потрескивал огоньком в камине. Вспыхивал искорками в разговорах друзей.
А на третий день Ветер превратился в Вихрь, сметавший со стола и из душ друзей все наносное, искусственное.Был Пир, вкусный стол, красивые мужчины и женщины, все друг с другом хорошо знакомые, но совсем другие. Мы пиливина и коньяк диониссийских оргий, мы читали стихидревних поэтов, под звуки бубнов мы танцевали на столах, раскачивая люстры и сминая скатерти. Мы не могли не говорить стихами – они лились из нас. И взрывающий нас Эрос обретал структуру, форму, превращался в Логос. И все, что мы слышали, и над чем думали в эти дни, обретало рифму, ритм и стройность, не теряя легкости и игры.
Таких пиров у нас еще не бывало….
Кульминация, но не конец. Разъехались главные волшебники, но многие друзья остались. И все погрузились в осмысление и собирание себя.
Была мифодрамас рождением Земли и Неба, появлением Богов и греческого героя Прометея.
Был греческий симпозиум, где в неторопливой беседе, танцах и театральных сценках мы пыталисьдать направление неясному томлению наших душ.
Как говорили греки, каждая метафизика и новое явление должно подпитываться из Хаоса, черпать из него. И еслиесть причастность к этому Хаосу, то тогда все, что является в этом мире – подлинное. А в противном случае – гнатьвсех актеров поганой метлой. И мыпыталисьдержать нос по Ветру и чувствовать дыхание Хаоса.
Мы разъезжались. Конечно, как всегда – ехали наполненными, собранными и задумчивыми. Но было что-то особенно новое, что вероятно, должно вызреть, сложиться и датьплоды.
Слава Сунье Великой, неистовой и безразличной!
И да пребудут с нами Эрос и Логос!